«Я российский режиссёр»
Выпускник ГИТИСа из Китая Ван Шэнь — об обучении в Петербурге и Москве, учителях и первых спектаклях. Наш разговор состоялся сразу после премьеры спектакля «Как поссорился Иван Иванович и Иваном Никифоровичем» Шэня в театре «Мастеровые» (г. Набережные Челны), но начали мы его с российского этапа творческой биографии молодого режиссёра.
Алексей Шабанов: Шэнь, как вы оказались в России?
Ван Шэнь: Это очень простая история. Я хотел в театральном учиться на актёра, но в Китае не поступил. Там особые требования. Набирают парней не ниже 182–185 см. Нужно, чтобы было идеальное лицо, идеальная фигура. Такой завод звёзд.
А. Ш.: Советская система примерно такой же была.
В. Ш.: Ну, похожа. Только в Китае ещё взятки платят по нескольку миллионов, чтобы поступить.
А. Ш.: А обучение бесплатное?
В. Ш.: Нет, всё платно. За любую специальность нужно платить. Актёрская — одна из самых дорогих. Когда я поступал, год обучения стоил 250 тысяч рублей. В России примерно так же. Но если сравнивать качество обучения, конечно, выгоднее здесь учиться.
А. Ш.: Чем система обучения в Китае отличается от российской?
В. Ш.: Система не отличается. Всё по Станиславскому. Но мне кажется, там всё мёртвое, просто шаблон какой-то. Обучение будто по книжке: первая глава, вторая, третья. Нет никакого живого процесса и развития личности. Нет такой загруженности. Мы приезжали недавно в Центральную академию (драмы. — Прим. ред.) в Пекине. Там все гуляют, отдыхают в выходные дни. У нас же каждый день были репетиции, показ или что-то подобное.
А. Ш.: Когда вы поняли, что театр — это ваше, что вам нужно заниматься театром?
В. Ш.: Желание было с детства. В шестнадцать-семнадцать лет я серьёзно Пекинской оперой занимался. К слову, это не только вокал: движение, пластика, мимика — всё очень важно. Я пел женские партии, играл женщин, но мой мастер сказала, что сейчас таких актёров много, и предложила сменить амплуа. А у меня тогда голос начал ломаться. Я не смог дальше петь. Тогда решил попробовать себя в драматическом театре.
А. Ш.: Почему такой большой спрос в Китае на актёрскую профессию? Жажда славы?
В. Ш.: Да. Девяносто девять процентов хотят стать звёздами, стремятся к этому. У меня возможности заплатить взятку не было, поэтому искал, куда можно поехать. В конце концов выбрал Россию. Это самый бюджетный вариант. К тому же родина Станиславского, что немаловажно для меня.
А. Ш.: Сколько вам лет было?
В. Ш.: Девятнадцать.
А. Ш.: До этого вы в России не были?
В. Ш.: С папой во Владивостоке, заехали на один день.
А. Ш.: Почему выбрали сперва Питер?
В. Ш.: Не хотелось тогда в Москву. Суетливый мегаполис, как и Пекин. Увидел на фотографиях петербургский пейзаж и прямо влюбился. Подумал: «Это мой город».
А. Ш.: Вы русский язык уже знали?
В. Ш.: Я в Китае два месяца занимался. Знал какие-то слова, что-то понимал, но мало. Потом в Питере учил два месяца. Получается, в мае я приехал, а в июле поступил в РГИСИ.
А. Ш.: На обычный курс, вместе с российскими студентами?
В. Ш.: Да-да-да.
А. Ш.: То есть вы за четыре месяца выучили язык так, что смогли себя показать?
В. Ш.: Ну, как-то так. Тогда я ещё очень плохо разговаривал. Мастер, который набирал курс, Исаак Штокбант, взял меня потому, что видел, что я могу выучить русский язык. И вот в конце первого курса я уже так разговаривал, как сейчас.
А. Ш.: Вы счастливы, что отучились в российском вузе?
В. Ш.: Конечно. Я горжусь этим. Я обрёл стремление к познанию, что ли. Раньше я был не читающий человек. Мало вообще читал и видел. Потом, когда пришлось сдавать экзамены по истории театра, истории литературы, много занимался. По ночам не спал. Самое важное — процесс познания себя и этого мира. Нет остановки, нет конца. Всё время нужно изучать, изучать, изучать.
А. Ш.: Когда образование получали, думали, что останетесь в России и будете здесь работать?
В. Ш.: Три года я думал, что буду в Китае потом работать. Только на четвёртом курсе появилось понимание, что хочу остаться в России. Но тогда такой возможности не было, и пришлось вернуться домой. Я там три года ещё жил после получения первого образования.
А. Ш.: Что вы там делали?
В. Ш.: Проводил всякие воркшопы, тренинги. И один спектакль поставил с бывшей женой, моей однокурсницей. Это были «Записки сумасшедшего». Получил за него награду «Лучший молодой режиссёр года» на Международном театральном фестивале «Шанхай Тинъан». Но сейчас эту работу даже вспоминать не хочется. Так просто всё было сделано.
А. Ш.: Когда поняли, что хотите быть режиссёром?
В. Ш.: Наверное, на втором или третьем курсе, когда Сергей Мигицко позвал меня в Театр Ленсовета и я там стал работать как приглашённый артист, мне посчастливилось увидеть их лучшие спектакли. У меня случился шок от того, что театр может быть таким. Для меня он всегда был аккуратным, а тут порой полное разрушение, руины. Я тогда же захотел перейти на режиссёрский курс, но потом понял, что нужно закончить первое образование.
А. Ш.: Это была жажда профессии или вы понимали, что как актёр в России будете ограничены в силу объективных причин?
В. Ш.: Я понимал это. И педагоги говорили, что сложно будет с ролями в театре, поэтому поддерживали моё стремление заняться режиссурой. Ну и жажда была.
А. Ш.: Сложно было поступить?
В. Ш.: Очень сложно. Столько страданий! Это было в разгар ковида. Я записал презентационный ролик, прошёл дистанционный отбор. Сказали, что первый тур будет в июле, а тогда самолёты вообще не летали. Мы с женой позвонили в посольство России в Китае, узнали, что есть гуманитарный борт. Полетели на нём в Москву. Я вёз с собой макет декорации спектакля. Мастер сказал, что это полная фигня, но на второй тур пропустил. Снова было очень сложно. Я плакал, не знал, что делать, думал, что я вообще бездарный. Третий тур длился месяц. Мы делали этюды с режиссёрами, потом с актёрами, монологи… Вроде недавно было, а сейчас уже ГИТИС заканчиваю.
А. Ш.: Спектакль в «Мастеровых» для вас первый на большой сцене? Почему решились? Я знаю, что все ваши партнёры по лаборатории выбрали камерные пространства.
В. Ш.: Я когда ехал, не знал ещё, как делать. Было только название. Мы ходили, смотрели площадки. Решил пойти ва-банк. Думал, что будет провал, ничего не получится, но зато попробую. Когда ещё будет такой шанс?
А. Ш.: До этого был спектакль «Папа» в ГИТИСе со студентами. Откуда это название?
В. Ш.: Мастер курса нас познакомил с Флорианом Зеллером. Мы перед первым курсом видели прогон его спектакля «Сын» в РАМТе. Это было открытие, я полюбил Зеллера, стал читать. На втором курсе у меня умерли дедушка и мама. Я не мог поехать попрощаться. Была депрессия сильная. И я сделал «Папу». Мало что получилось, но было стойкое ощущение, что мне нужно этим заняться. Перед четвёртым курсом выбирали материал для постановки. Я сначала хотел взять «За закрытыми дверями», но понял, что слишком сложно, не потяну, и вернулся к «Папе».
А. Ш.: Ещё была лаборатория в Театре Маяковского.
В. Ш.: Это была идея мастера нашего курса и Егора Перегудова. Все режиссёры мастерской должны были участвовать. Работали двадцать дней. Тема — «Русская классика ХХ века». Я выбрал Платонова. Это было максимально неудачно. Времени дали мало, а актёры уходили на репетиции, уезжали на съёмки. У меня главный артист, заслуженный, отказался работать, сказал: «Мой дедушка — Станиславский, ничего мне больше не нужно». Я был в шоке. Это же первая важная работа в профессиональном театре! Пришлось его заменять за три дня до показа.
А. Ш.: В «Мастеровых» вам так не сказали?
В. Ш.: Нет. Тут все актёры очень этичные.
А. Ш.: Как человек иной культуры вы как воспринимаете Гоголя?
В. Ш.: Я же его читал по-русски. «Вечера на хуторе», «Миргород», повести. На китайском только «Ревизора», и то в сокращённой версии. Но и тогда это было что-то великое, важное, историческое. Так воспринимались и возможные костюмы, декорации. Но стереотип быстро сломался, когда я увидел «Ревизора» в Александринке в постановке Валерия Фокина. Понял, что всё это иллюзия. Театр может быть другим, не только классическим, литературным.
«Как поссорился Иван Иванович и Иваном Никифоровичем», режиссёр Ван Шэнь, театр «Мастеровые», г. Набережные Челны
А. Ш.: Что для вас главное в Гоголе?
В. Ш.: Мистика. Загадочная атмосфера. Непонятно, кто такой чёрт, что есть Бог. Карикатурные, гротесковые персонажи. «Мёртвые души», «Вий». Постоянно хочется к ним возвращаться. Я до сих пор их не понимаю.
А. Ш.: Вы гражданин Китая, но хотите ставить в России?
В. Ш.: Да. Домой бессмысленно возвращаться. Здесь больше свободы в творчестве. Там жёсткая цензура, про многое нельзя говорить.
А. Ш.: Есть уже намётки на будущее?
В. Ш.: Впереди доработка спектакля «Неумойка» по русской сказке в Красноярском ТЮЗе. Потом запланирован проект в Москве, но деталей пока раскрывать не могу.
А. Ш.: А чем вы сейчас живёте?
В. Ш.: Хороший вопрос. Я и сам не понимаю. Вот поставил спектакль — получаю гонорар. Ещё съемки. Редко, но бывают.
А. Ш.: Этого хватает?
В. Ш.: Есть ещё мамино наследство. Небольшое, но пока хватает. Я не мечтаю о миллионах. Главное — жить и работать. Всё очень просто.
Фото: пресс-служба театра «Мастеровые»
смотрите также
В театральном агентстве «Арт-Партнёр» состоялась премьера спектакля «Торговцы резиной» по пьесе израильского драматурга Ханоха Левина. В постановке Петра Шерешевского сыграли Виталий Коваленко, Игорь Верник и Полина Кутепова, для которой участие в проекте – «дебют» вне стен родного театра, «Мастерской Петра Фоменко».
Интервью с Евгением Каменьковичем о постановке «Аркадии», знакомстве с Томом Стоппардом и работе с Алексеем Трегубовым. Беседовала Екатерина Данилова
«Театральный журнал» запускает новую рубрику — «Школа ГИТИСа». В ней разговор пойдёт о выдающихся педагогах театрального вуза.
Открывает «Школу» рассказ о Леониде Ефимовиче Хейфеце (1934–2022). История театра сохранила память о его режиссёрских работах, однако и в педагогике Леонид Ефимович был настоящей легендой. Достаточно сказать, что свой подход к студентам он унаследовал от Алексея Попова и Марии Кнебель — и с 1970-х передавал его многим поколениям учеников.
В дебютном выпуске «Школы ГИТИСа» слово берёт один из последних учеников Мастера — режиссёр, актриса и театральный педагог Катерина Пилат. Свой подкаст она назвала «Прогулка по школе»
Режиссёр Денис Азаров готовится к премьере спектакля «Пушкин. Всё» в Театре на Таганке (Сцена на Факельном). О том, как возникла идея создать спектакль по стихотворениям Пушкина, при чём тут школа и школьная программа, а также о «культурной» пыли и о том, почему Пушкина надо отмыть, Денис Азаров рассказал Светлане Бердичевской.
В марте 2025 года состоится премьера спектакля по пьесе екатеринбургского драматурга Владимира Зуева «Мифы и легенды Древней Руси». В проекте, который реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив, примут участие Уральский государственный русский оркестр, екатеринбургская фолк-группа «Солнцеворот», заслуженный артист России Сергей Чонишвили, актер театра и кино Максим Линников и студенты Екатеринбургского государственного театрального института (ЕГТИ), прошедшие предварительный отбор. Режиссер постановки — актер и режиссер Московского Художественного театра им. А.П. Чехова, педагог, заслуженный артист России Олег Тополянский. В интервью Олег Матвеевич рассказал, чем именно его привлекает славянская мифология.
В этом году Театр мимики и жеста выпустил серию видеокниг в рамках проекта «Незабытая классика». На язык жестов были переведены и записаны артистами театра 10 рассказов выдающихся русских писателей XIX-XX веков. Произведения Александра Пушкина, Антона Чехова, Сергея Есенина, Михаила Зощенко и других авторов отбирались с учётом возможностей перевода на русский жестовый язык так, чтобы сохранилось смысловое и образное богатство первоисточника.
О целях проекта и том, чего удалось достичь, рассказывает директор Театра Мимики и Жеста Роберт Фомин.
Гостем нового выпуска подкаста «Упражнения в прекрасном», созданного в коллаборации с «Импульсом» (проект Михаила Асеева и Никиты Жукова), стал Игорь Овчинников – человек, который первым познакомил российский театр с Интернетом.
Михаил Ассев и Никита Жуков поговорили с Игорем о прошлом и будущем театрального менеджмента, о влиянии компьютерных технологий на театр, о продвижении молодых театральных проектов и роли продюсера в этом непростом деле.
Тема межкультурного театрального общения сегодня важна особенно. В новом выпуске подкаста «Упражнения в прекрасном» в коллаборации с «Импульсом» Михаил Асеев и Никита Жуков поговорили о Чеховском фестивале, обмене гастролями между Россией и зарубежными странами и о разнице театральных школ. В гостях — крупнейший шекспировед, один из вдохновителей и учредителей Чеховского фестиваля Алексей Бартошевич, а также народная артистка России, актриса театра «Мастерская Петра Фоменко» Галина Тюнина.
В России с 21 по 25 октября провёл лабораторию Ира Авнери – режиссёр, драматург и преподаватель из Израиля. Занятия прошли в Театре кукол имени С. В. Образцова, участники – режиссёры, актёры и художники театров России – прошли курс «Работа с куклой в драматическом театре».
В июне в театре «Мастерская Петра Фоменко» состоялась премьера спектакля «Пугачёв» по поэме Сергея Есенина.
Михаил Асеев и Никита Жуков поговорили о спектакле с его режиссёром Фёдором Малышевым и театральным критиком Анастасией Ивановой в выпуске подкастов «Импульс» и «Упражнения в прекрасном». Темой беседы стал пугачёвский бунт — почти мессианское явление у Есенина, а также сказочность и мифологизм главного героя поэмы.
«Театр села» — проект выпускников ГИТИСа актёров Данилы Дробикова и Глеба Данилова. Это театральная инфраструктура, созданная на базе Детского центра в селе Льва Толстого Калужской области. Проект реализует иммерсивные представления и экспериментальные шоу в различных локациях – от дворов многоэтажных ЖК до заводов, от креативных кластеров до сёл и деревень. С лидерами Театра села поговорили Михаил Асеев и Никита Жуков в выпуске подкастов «Импульс» и «Упражнения в прекрасном».
Размышления о том, как изменились жизнь и театр с середины XIX века. Эссе театроведа Риммы Кречетовой
Разговор с Михаилом Сидоренко, режиссёром мюзикла «Маугли» в Московском театре иллюзии
