Why is it something so good just can't function no more
Рецензия на перформанс Love Will Tear Us Apart танцевальной труппы МА Dance
В первый день весны танцевальная труппа musicAeterna Dance выступила с пластическим перформансом Love Will Tear Us Apart. Его создатели — художественный руководитель труппы Анна Гусева и хореограф Анастасия Пешкова. Перформанс впервые был представлен на Дягилевском фестивале в 2022 году в качестве одной из частей одноимённого перформативного концерта. Тогда пластический спектакль-инсталляция завершал программу из произведений Густава Малера, Дьёрдя Лигети, Франца Шуберта и сочинения Теодора Курентзиса, в котором дирижёр и композитор представил вольную интерпретацию одного из величайших синглов постпанк-группы Joy Division.
Анна Гусева, режиссёр fashion-видеосъёмок, видеоклипов и перформансов, начала своё сотрудничество с петербургским Домом радио по счастливому случаю. Во время подготовки программы Дягилевского фестиваля 2022 года центральный проект программы, постановка оперы Карла Орфа De temporum fine comoedia, остался без режиссёра, и работу доверили Гусевой. Сотрудничество оказалось успешным: постановка получила пять номинаций на премию «Золотая маска — 2023», в том числе в номинации «Лучший спектакль в опере». Жюри музыкального театра также отметило постановку специальной премией «За исключительные художественные достоинства спектакля в области музыки, режиссуры и сценографии».
Позже Гусева стала художественным руководителем созданной в 2022 году танцевальной труппы musicAeterna Dance. Вместе с хореографом Анастасией Пешковой труппа уже выпустила, помимо упомянутой оперы Орфа, спектакль-концерт YOUKALI в рамках спецпроекта «Посвящение Курту Вайлю», спектакль-диптих «Персефона. Симфония псалмов» на музыку Стравинского. Анастасия Пешкова развивает труппу в русле балетного перформанса, а в постановке мелодрамы Стравинского «Персефона» убедительно показала, что способна сочетать в хореографии балетно-академический бэкграунд артистов с практиками современного танца.
Нынешняя версия спектакля-инсталляции Love Will Tear Us Apart развивает пластический перформанс второй части первоначальной постановки. Перед зрителями — та же круглая белая сцена, поделённая на четыре части. В каждой секции пара перформеров представляет ту или иную стадию развития отношений между влюблёнными: знакомство и зарождение нежных чувств, взаимные претензии в совместной жизни, родительство и болезненный разрыв. Пустые белые стены и безликая мебель одного известного шведского бренда создают незамысловатое пространство, что превращает историю в универсальную.
Перформеры, как можно понять по схожим костюмам и гриму, изображают одну и ту же пару. Девушки одеты в простую, но стильную трикотажную одежду приглушённых оттенков, их волосы собраны в гладкие, тугие пучки. А парни, с растрёпанными тёмными волосами и подведёнными чёрным карандашом глазами, больше напоминают не Яна Кёртиса, солиста Joy Division, а Роберта Смита, фронтмена другой легендарной постпанк-группы — The Cure.
В перформансе, вдохновлённом великой и трагичной песней Яна Кёртиса, увы, не нашлось места ни контексту композиции, ни фигуре музыканта.
Сингл Love Will Tear Us Apart был задуман как ироничный ответ на песню Нила Седаки Love Will Keep Us Together. В нём рассказывалось о тяжёлых отношениях Кёртиса с женой, борьбе музыканта с эпилепсией и депрессией. Песня была выпущена спустя месяц после самоубийства Кёртиса. В постановке Гусева отказывается от музыкальной составляющей концерта-перформанса и использует только шумо-звуковую работу Виктории Харкевич и Егора Ананко. Композиция не столько задаёт ритм движениям перформеров, сколько обозначает временны́е ориентиры, в которые танцовщикам нужно уложить цикл танца. Сквозь белый шум бытовой рутины едва заметно доносится эхо голоса Яна Кёртиса. Раздробленная будто на атомы, титульная строчка трагичной композиции, как последний вздох перед смертью, растворяется в пространстве. Она тонет то в шорохах из спальни молодых любовников, то в шуме дождя, то в звуках бьющейся посуды, то перемешивается с тихим смехом младенца, а в конце обрывается отчаянным женским криком. Таким образом, в каждой из четырёх секций — своя звуковая доминанта. Но всё это вполне однозначно иллюстрирует действия перформеров, не обременяя постановку дополнительной смысловой глубиной.
Хореограф Анастасия Пешкова отходит от принципов, которые ярко демонстрировала в работе над спектаклем YOUKALI: не играть и не иллюстрировать сюжет танцем. Пластический текст перформанса строится из этюдов, которые воспроизводят события, описанные в песне Joy Division. Рутина, убивающая любовь, нарастание взаимных претензий партнёров, охлаждение чувств, отчаяние и окончательная смерть отношений — всё это отчётливо читается в выразительных движения танцовщиков. Жесты, иногда истеричные, агрессивные, подавляющие партнёра, иногда, наоборот, лёгкие и наполненные нежностью, гиперболизируют реальные бытовые ситуации. Так перформеры переводят на пластический язык внутренние переживания героев. Используя некоторые удачно найденные хореографические элементы для постановки «Персефоны», первая пара юных влюблённых воплощает «весну», зарождение новых для них нежных чувств. Но уже в следующей секции герои буквально сливаются в клубок клокочущей энергии и выкручивают друг другу руки. Интересно, что современники Яна Кёртиса отмечали его особый стиль танца во время живых выступлений — тихий, неловкий и напоминавший эпилептические припадки. И в перформансе подобные движения проскальзывают у героев в секции с новорождённым: молодые родители, ещё не до конца растерявшие нежные чувства, делят свои страдания, «передавая» конвульсивные движения друг другу. Конечно, это лишь одна из возможных трактовок хореографического этюда, но здесь перформеры наиболее близко подходят к воплощению проблематики произведения Кёртиса.
Каждая пара исполняет свою сцену четырежды и одновременно со всеми остальными. Зацикленные пластические этюды ставят перед зрителями вопрос: способен ли человек вырваться из этой удушающей петли или обречён вечно испытывать одни и те же страдания? Перформанс существует на границе пластического театра и художественной инсталляции и по-настоящему «оживает» тогда, когда зрители осознанно выбирают тот или иной способ взаимодействия с инсталляцией. С одной стороны, они могут просматривать каждый этюд от начала до конца и только потом переходить к следующей секции. В таком случае выстраивается последовательный сюжет с традиционной композицией от рождения любви до её смерти. С другой стороны, хаотичное перемещение зрителей по кругу кажется более интересной стратегией. Так, выхватывая отдельные сцены из бесконечного цикла действий перформеров, зрители снова и снова переживают вместе с ними неизбежность болезненного разрушения любви. Но оба способа взаимодействия с перформансом объединяет возможность поразмышлять над главным вопросом из песни Joy Division: «Почему же что-то настолько хорошее не может больше длиться?».
