Оптическая иллюзия
В своей премьере «Говори со мной» Эльдар Трамов объединил пять одноактных пьес Теннесси Уильямса, изданных в сборнике «Пятёрка теннисистам». Неизвестные театральному зрителю до сих пор, они долго ждали своего часа: спектакль Театра им. Евг. Вахтангова стал мировой премьерой материала.
Растянутое через авансцену бумажное полотно выступает четвёртой стеной до тех пор, пока крафтовая бумага с вырезанным справа уютным домиком не упадёт. Действие переносится в мастерскую писателя.
Эльдар Трамов вводит в спектакль персонажей, которых нет у Уильямса. Среди них писатель Джо (Карен Овеян), который стремительно высыпает листы из картонной коробки, имитируя бумажное море, и пытается в него нырнуть. В этом белом цунами он, облачённый в чёрный мятый смокинг, смешивается со своими рукописями. Постепенно его одежда скрывается в бумажных «волнах», и Джо «проваливается» в гору черновиков, становясь героем собственных произведений. Нужно же выступить в роли Автора и ответить за судьбы персонажей, которых ты оживил в своём воображении! Но, судя по всему, и у гениев есть двойники: «чёрный человек» Джо — его друг и писатель Сильва (Виталий Иванов).
Художник Максим Обрезков обтягивает сценическое пространство гофрированной бумагой, будь то стены комнаты или предзакатное небо. Это страницы, на которых пишет свою книгу Джо. Цветовое решение каждой из пьес зависит от темперамента героя: «Портрет Мадонны», например, идёт в кислотно-розовых оттенках. Лукреция (Яна Соболевская) смотрела на жизнь сквозь розовые очки, поэтому комната окрашивается именно в него. Лукреция бойко открывает дверь и в пустоту кричит: «Мне всё равно, пусть хоть вся церковь об этом услышит!» О чём? В её словах слышится интрига. Подобным способом она привлекает к себе внимание. Этот неистовый крик — последний шанс быть услышанной перед отправлением в психиатрическую больницу.
Непроизвольные резкие жесты, нервная мимика и скрещенные на груди руки — всё выражает мольбу Лукреции о том, чтобы с ней поговорили. В её безмолвии слышится плач. В пьесе ей суждено попасть в сумасшедший дом по той же причине, что и Мастеру в «Мастере и Маргарите»: из-за невозможности обрести истину в погоне за иллюзией. Она воспринимает действительность через причудливые образы и фантазии, и даже умершая мать кажется ей живой. Эльдар Трамов в спектакле жёлтый дом не строит. В комнате зритель видит согбенную женщину с выражением скорби в глазах; её руки покорно прижаты к телу, ладони сжаты в кулаки. Бледное лицо Лукреции и её неподвижные губы контрастируют с золотыми волосами и пышным розовым платьем. Долгое лицезрение кислотного наряда вводит в гипноз — глаза трудно оторвать. Героиня Соболевской часто плачет: она испытывает боль от существования в своей страшной, искажённой реальности, пытается сдерживаться, но макияж то и дело смывается слезами.
Лифтёр (Виталий Иванов) и портье (Карен Овеян) заходят в комнату Лукреции, как под гипнозом, и повсюду следуют за ней. Похоже, героиня их нафантазировала: они присутствуют, но не отвечают на её размышления, только внимательно слушают рассказы о расколе в современной церкви и о судьбе выдуманного мужчины, с которым Лукреция будто бы ехала в локомотиве и чей образ чудился ей в разных людях.
Переходы к следующим пьесам сопровождаются сменой предметов интерьера. Игры со светом переключают фокус внимания зрителя.
Пьеса «Говори со мной словно дождь» сыграна в оттенках синего. Карен Овеян, уже виденный нами в роли Джо, здесь играет художника N. Такое режиссёрское решение связано с тем, что мир человека искусства — всегда оптическая иллюзия, в которой образы раскрываются в зависимости от того, с какого угла смотреть.
Практически на краю сцены выстроена длинная прямоугольная комната; в ней окно, кровать и люстра. Художник N ложится на помятую белую постель и начинает вспоминать: «На этой кровати я родился, мать умерла». Скромный угол видел и рождение, и смерть…
Персонажа избавляет от мук одиночества разговор с женщиной в белоснежном платье (Екатерина Крамзина). Она — плод его воображения, муза.
Художник ложится в кровать и накрывается одеялом с головой. Ему снится сон: она стоит у окна, откуда струится лунный свет. Подобно булгаковской Маргарите, муза не страшится луны: смело смотрит на неё, но не слепнет — напротив, заявляет, что хочет уйти от художника и «зарегистрироваться под именем Анна Джонс». Эта женщина жаждет разлуки: художник получает из её рук пустой стакан как символ тщетных надежд и, недоумевая, слушает её, открыв рот; потом сажает музу на кровать и ювелирно обводит её тело по контуру. Для него постель — пустой холст, который может стать произведением искусства. Если женщина его покинет, то останется хотя бы её двойник (пусть даже намалёванный чёрной краской) и художник сможет с ним поговорить или хотя бы выстроить иллюзию диалога.
Сиротство художника растворяется в мечтах цвета океана: там у него есть та, с которой можно разделить радости и горести! «Скомканная» бумажная комната, оформленная в синем цвете, вызывает ассоциацию с пролитыми на эскизы чернилами. Жизнь невозможно прожить набело, и остаётся лишь смириться с реальностью — такой небезупречной и полной одиночества. Быть может, совершенство прячется только в старых эскизах художника…
Перед началом следующей пьесы на сцену выходит мать Джо (Александра Стрельцина). Эльдар Трамов вводит её в спектакль с целью обозначить тему дома: она тащит за собой бумажный домик, как собаку на поводке. Все герои волокут за собой воспоминания о прежней счастливой жизни…
Пьеса «Отчуждённая собственность» напоминает о том, что противоположности притягиваются. Пространство окрашивается в жёлтый оттенок. Вдали виднеются облака, крутящаяся ветряная мельница, флюгер на крыше дома в виде петуха. Вспоминаются строки из стихотворения Игоря Северянина: «Летишь в экспрессе — жди крушенья!» Мечтатель Том (Данила Гнидо), одетый в пиджак горчичного цвета, гуляет по железнодорожной платформе с воздушным змеем в руках. Его новая знакомая Уилли (Анна Антонова) — неформалка, бросившая школу два года назад. Раньше она жила в большом доме жёлтого цвета, где звучала музыка, но после исчезновения матери и смерти сестры дом был выставлен на продажу — и теперь на его стене висит вывеска «Отчуждённая собственность». Возвращаться туда мучительно — отныне Уилли предпочитает бродить по железным дорогам, которые так любила её сестра Эльва. Эльва оказала на Уилли большое влияние, поэтому куклу, внешне похожую на сестру, она носит с собой вместо фотографии. Это отражает тему двойничества: сёстры — как две капли воды, и смерть Эльвы их не разлучила.
Том и Уилли сидят на бордюре и ведут разговор о кладбище. Очевидна игра контрастов: неживая кукла Уилли и воздушный змей Тома, который воспаряет к небу, к жизни. Бордюр похож на рельсы — символ путешествий, о которых так мечтают герои. Но эти рельсы не достроены; они напоминают о том, что счастье где-то на другом берегу, а на этом остаётся ждать крушения надежд.
Вторая кукла появляется в пьесе «В книжном магазине». Друг Джо Сильва и оперная дива Лайла (Марина Есипенко) танцуют под музыку, которая слышится из музыкальной шкатулки.
Лайла по своей природе — актриса. Её монолог о том, как она гастролировала по Европе и вела светский образ жизни до тех пор, пока не встретила продавца в книжном магазине, напоминает моноспектакль. Ей казалось, что этот мужчина обязательно войдёт в её жизнь, нужно только подождать… Вместо колье Лайла носит на шее ключ: расстаться с ним невозможно, он может пригодиться в любой момент. Вдруг нужно будет отворить дверь? О запавшем в душу продавце Лайла рассказывает героям спектакля из предыдущих сцен. Кажется, что ей просто «невыносимо не влюбиться». Всё равно в кого: необходима история, которой можно делиться с остальными. Лайла просто играет свою роль. Не исключено, что репетирует…
Режиссёрское прочтение пьесы «Не могу представить, что будет завтра» трактует идею о том, что, если человека не слышат, он начинает говорить со своим «чёрным двойником», чем постепенно сводит себя с ума. Интерьер комнаты решён в белом цвете. «Они примут тебя за своего в белом костюмчике», — обрывками потусторонних фраз говорит Она (Ольга Тумайкина). Звучит рассказ про человека, который хотел смерти, но его останавливали: ещё рано. Смерть не отреагировала на просьбы, и Он (Олег Макаров) стал звать её криком. В пьесе его просьба услышана: в качестве исключения смерть пропускает человека вперёд. В спектакле Эльдар Трамов даёт герою право на жизнь.
Он и Она выходят из белой комнаты во мрак, пространство становится чёрным. В этой сцене задействованы все герои спектакля; их разноцветные костюмы оттеняют траурное настроение пьесы.
Пять разных пьес. Один спектакль. Про людей с разными темпераментами, но одинаковыми проблемами. Про всемирное одиночество и спасительные иллюзии… Эльдар Трамов подчёркивает важность присутствия писателя: Джо объединяет пять историй в одну, чтобы героям было с кем поговорить. В финале, когда герои встречаются друг с другом, бумага падает со стен и потолка: это итоговый, не черновой вариант жизни, в котором есть место счастью. Статичная мизансцена позволяет думать, что это новая картина художника, на которой он изобразил всех персонажей вместе. Герои обнимают друг друга: они проделали долгий путь от тьмы к свету.
