Месяц изоляции
На сцене даже не дом, а пустой куб с гранями из белого бруса. Под звуки метели в него вваливается компания героев в «застывшей» от мороза (обмазанной клеем) одежде и резиновых сапогах. Снимают плащи, разуваются, остаются босиком на голом, холодном полу. Тургенев писал про лето — здесь осень или зима: ранняя темнота, замёрзшие руки, страх выйти на улицу. Нежелание покинуть дом вызывает скуку, а скука — необдуманные действия.
Холод проникает внутрь людей: замедляются движения, стекленеет взгляд, тупеет мозг. Сохраняя внешнюю бодрость, герои бесцельно блуждают по дому, пытаясь найти себе занятие и прислушиваясь к завыванию ветра за окном.
Хозяйка дома Наталья Петровна в исполнении Арины Емелиной — томная барыня, страдающая от скуки. У неё есть ребёнок, муж и любовник; в свободное время она пьёт чай и смотрит в окно (представить, что в этом голом пространстве она вышивает крестиком или играет на фортепиано, непросто). Она женственна и хороша собой, решительна с мужчинами и строга с Верочкой, и во всех её поступках светится нежность. Наталье Петровне то холодно, то жарко; она то зябнет в одиночестве, то горит в присутствии Беляева. Беляев — герой Даниила Роменского (одинокий, любящий чтение студент, способный на сумасшедшие выходки) — однообразен в приёмах обольщения и эмоционально бесплоден. Верочка — Екатерина Новокрещенова – enfant terrible, дикая девочка, которая, кажется, вот-вот сбросит серый пух и превратится в белоснежного лебедя. Но не сбрасывает и не превращается, потому что лететь некуда.
Действие развивается, изредка достигая эмоциональных пиков или уходя в глубокий лиризм. Выделяются две сцены: с участием доктора и Большинцова, а также доктора и Лизаветы Богдановны. Первая сцена — стенд-ап, активное общение с залом и комичные попытки Большинцова (Никита Шевцов) познакомиться с женщиной: он предлагает ей тёплые носки и лечебные травы. Одинокий и непривлекательный, Большинцов мечтает о невесте, но понятия не имеет, что с ней делать. Второй диалог — доктора и Лизаветы Богдановны — происходит на галерее балкона и выводится крупным планом на экран. Покрасневшее от стыда лицо гувернантки (Елизавета Бойко) и хозяйски-равнодушные нотации доктора (Валерий Козлов) моментально погружают в историю героев. Один разработанный режиссёром эпизод действует значительно сильнее, чем стендап и импровизация.
В холодном доме много фактур. Это и занозистые палки-стены, и воздушная занавеска на окне, и строительный брезент, покрывающий стулья и люстру. В тот момент, когда у Натальи Петровны возникает иллюзия близости, комната обретает очертания: на шершавые палки клеют брезент, и у дома появляются настоящие стены. Но несколько минут спустя Беляев вылезает из-под груды бумаги и мученически трёт лицо ладонями. Из-за его ошибки будет больно всем.
Спектакль кончается на грустной и трогательной ноте. Крошечная Вера соглашается выйти замуж за Большинцова. Признавшийся в измене Ракитин (Мгер Закарян) навсегда уезжает от своей возлюбленной. Шпигельский с Лизаветой Богдановной покидают дом, чтобы обвенчаться и прожить (не)долгую, (не)счастливую жизнь. Все оставляют дом-кубик и уходят в ночной ураган, только Наталья Петровна — неподвижное изваяние — продолжает стоять и вглядываться во тьму. Актёры поднимают шаткую конструкцию за углы и идут по кругу: вокруг Натальи Петровны крутится пустая комната.
Месяц в деревне обернулся неделей изоляции во внутреннем мире, и это уединение стало трагедией для каждого. Все потеряли веру, надежду, любовь, и буря за окнами не кончается, но «злится всё сильней». Кажется, вместе с ней обозлились и герои спектакля: они не верят в будущее, не любят друг друга и не надеются дожить до июня.
