Мелиховская весна — праздник души
Вот уже двадцать четвёртый год подряд расцветает весна Мелиховская: театры со всего мира приезжают в знаменитое имение А. П. Чехова, чтобы сыграть спектакли на открытой площадке или в уютной избе Театрального двора. Театральная карта XXIV фестиваля «Мелиховская весна» включает города не только России, но и Беларуси, Казахстана, Азербайджана, Алжира. За десять дней фестиваля было показано 22 спектакля.
Чехов глазами российских и зарубежных режиссёров
Художественная вселенная Чехова грандиозна: за всю жизнь им создано более пятисот произведений. Все они, от шуточных рассказов до «апокалиптичных» пьес, исследуют человеческую душу. Самая первая пьеса Чехова вышла из-под пера писателя, когда ему было 18 лет. Текст её обнаружили только в 1925 году, случайно. Так как титульный лист отсутствовал, поначалу она называлась «Пьеса без названия», а позже стала известна как «Безотцовщина», или — по имени главного героя — «Платонов». Именно эта пьеса, юношеская, густонаселённая, не имеющая чёткой структуры и выточенных характеров, привлекла внимание режиссёра Юлии Беляевой. Для своего спектакля в Мичуринском драматическом театре она выбрала самое хлёсткое из названий — «Безотцовщина». Именно оно отражает потерю героями духовных ориентиров. Художник Любовь Мелехина создала на сцене обстановку роскошной современной гостиной, где на стенах красуются головы убитых оленей. В этой истории охота ведётся не только на животных: в конце концов, ружейный выстрел погубит и главного героя — Платонова. Зверство вытесняет в персонажах духовность, а за любовь принимаются зависимость или похоть.
Спектакль играли на открытой площадке. Удивительное слияние искусства и жизни обнаружило себя на этом показе: нагнетающую, жутковатую атмосферу тем более подчёркивало карканье слетевшихся ворон.
Противовес мрачной «Безотцовщине» составили весёлые комедии по шуточным пьесам. Пронизанные доброй иронией чеховские водевили представили сразу два театра.
Витебский Национальный академический драматический театр имени Якуба Коласа привёз спектакль «Смешныя людзi» на белорусском языке. Отсутствие перевода не стало преградой для понимания: Чехов звучал по-новому, но внятно и убедительно. Режиссёр Юрий Пахомов обратился к одноактным пьесам-шуткам «Юбилей» и «Предложение». В этих историях ожидание радостного события — юбилея банка и предложения руки и сердца — разбивается о непредвиденные и нелепые обстоятельства. Истории связывает монолог «О вреде табака» в исполнении Геннадия Гайдука. Он играет умудрённого опытом «профессора», который своим обаянием с первых минут располагает к себе.
Обозначение «водевиль» у Чехова — не столько про жанр пьесы, сколько про её стилистику. Взять хотя бы основной водевильный элемент, куплеты, — их у Чехова нет. Однако в спектакле «Чехов в 3D» («Школа драматического искусства», режиссёр — Евгения Тодорова) видна попытка поставить шуточные пьесы именно в жанре водевиля: сценическое действие наполнено песнями и лирическими вокализами (музыкальный руководитель — Светлана Аристратова). В основу инсценировки легли одноактные пьесы «Предложение», «Медведь» и «О вреде табака». Спектакль отличается свойственной этому театру экспрессией, музыкальностью и динамизмом.
Эти шутки в одном действии Чехов пишет в основном в конце 1880-х годов. Тогда же появилась и его вторая большая пьеса, «Леший», — предтеча «Дяди Вани». И хотя по количеству постановок «Леший» заметно уступает «Дяде Ване», на Фестивале была представлена именно эта пьеса. Академический русский театр имени Е. Вахтангова (Владикавказ) привёз спектакль Богдана Петканина, в прочтении которого «Леший» получился весёлой и гротескной историей. Впрочем, такая откровенная комедийность только подчеркнула глубокий драматизм действия, итог которого — гибель «таинственного леса» человеческой души.
Эта пьеса был написана в 1889 году, а через три года, зимой, Чехов уже купил усадьбу в Мелихове. Антон Павлович полюбил это место и на небольшом пятачке земли сотворил настоящий маленький рай: вырастил богатый сад с плодовыми деревьями, в просторных гостиных усадебного дома стал собирать гостей. По его инициативе была построена земская школа, а прямо в усадьбе Чехов безвозмездно принимал пациентов. На лоне природы он неустанно продолжал трудиться и писать. Созданные здесь произведения пронизаны мелиховским благолепием, а многие впечатления буквально легли в основу сюжетов произведений писателя. В мелиховском доме были написаны «Дом с мезонином», «Палата № 6», «Крыжовник», «Анна на шее», пьесы «Дядя Ваня», «Чайка». «Чайка» сыграла важную роль в судьбе Мелихова: изумительный, словно из сказки, чеховский флигель с уютным балконом и витражным окном стал особенно знаменит благодаря созданной здесь пьесе.
Национальный театр Республики Карелия из Петрозаводска привёз на Фестиваль свою трактовку этой легендарной пьесы. Название спектакля «Я сильно изменилась? Чайка» отсылает к финальному диалогу Треплева и Заречной — собственно, из всех персонажей пьесы режиссёр Кирилл Заборихин и оставляет лишь этих двух. Константин Треплев (Глеб Германов) и Нина Заречная (Ксения Коган) встречаются на обломках когда-то общего прошлого для последнего разговора перед самоубийством Константина. Действие происходит в зрительном зале, полностью погружённом во мрак, а зрители наблюдают за действующими лицами со сцены. Героям не удалось сотворить свою жизнь такой, какой она им представлялась в ярких мечтах, — режиссёрский ход в соотношении сцены и зала подчёркивает именно человеческую, а не сценическую реальность суровой биографии Нины и Треплева. Здесь, в зрительном зале, их окружают фрагменты материальной жизни: «колдовское озеро» из бутылок и лампочек, одинокое фортепиано, запутанная киноплёнка…
В этой истории существует и третий персонаж. В пьесе Чехова он не фигурирует, однако имеет к ней отношение. Речь идёт об актрисе Валентине Караваевой, чья трагическая судьба неразрывно связана с «Чайкой». Валентина Караваева прославилась ролью Маши в фильме Юлия Райзмана «Машенька» (1942 г.), поставленному по «Чайке». Через год после выхода фильма Караваева попала в страшную аварию, в которой получила увечье на всю жизнь. Ей на тот момент было 22 года. Надежды на успешную актёрскую карьеру оказались разрушенными. В конце жизни Караваева записывала на любительскую камеру монологи Нины Заречной. Эти архивные видеозаписи демонстрируются в спектакле, а актёры, уже вышедшие из ролей Нины и Кости, зачитывают документальные факты из биографии актрисы.
Спектакль создаёт впечатление интимного диалога, вроде тех, что происходят ночью в приглушённом свете лампы, когда не страшно обнажить больную душу, обнаружить её одиночество и несчастье.
Иначе оканчивают свою драматическую историю персонажи «Трёх сестёр». Задумка этой пьесы родилась у Чехова ещё в Мелихове, а воплотилась только в 1900 году, когда писатель уже продал имение и, по рекомендации врачей, находился в Ялте. К тому времени слава Антона Павловича разнеслась по всей России, так что и в Ялте писателя стали навещать многочисленные гости. Уединение от гостей Чехов нашёл в скромном домике в Гурзуфе, о котором, кроме близких родственников, не знал никто. Здесь, окружённый скалистыми берегами, под шум прибоя он продолжал трудиться над «Тремя сёстрами», здесь же виделся иногда со своей музой — актрисой Ольгой Леонардовной Книппер-Чеховой. Так как большую часть года влюблённые проводили порознь (Книппер находилась в Москве и не могла оставить Художественный театр), они вели общение по переписке.
Эта переписка легла в основу спектакля Константина Рехтина «Пленник морей» (Омский государственный Северный драматический театр им. М. А. Ульянова). История любви в письмах переплетается с пьесой «Три сестры». Машу и Ольгу Книппер играет Кристина Смолина — грациозная, высокая, статная актриса. Она похожа на чёрного лебедя, одиноко бьющегося посреди холодных скал. Эти скалы воплощены в сценографии Ивана Шатова. Герои пьесы в спектакле изолированы друг от друга: помещены в отдельные, будто каменные, камеры, выстроенные в два яруса. В уголке авансцены находится «пространство» Чехова. В нём, окружённый тропическими деревьями, Чехов (Иван Шатов) сидит за письменным столом в уютном кресле и пишет пьесу, изредка вторгаясь в её неторопливое действие, которое разворачивается на его глазах. «Три сестры» поставлены режиссёром без купюр и даже с озвученными ремарками. Этот спектакль — о любви, о том, как из сердечного чувства писателя и актрисы родилось великое творение.
А произошло это, как уже было упомянуто, в начале ХХ столетия. Предощущение нового мира, грядущих больших перемен витало в воздухе и неизбежно проникало в произведения Чехова. Так пожар в третьем акте «Трёх сестёр», который только косвенно касается главных героев, обладает некой очистительной силой, разрушающей старое и отжившее. А вот в «Вишнёвом саде» старый мир рушится буквально на глазах у героев, и разрушение это касается их напрямую.
На XXIV Мелиховской весне зрители увидели два спектакля по последней пьесе Чехова. Спектакль открытия фестиваля — «Вишнёвый сад» Мотои Миуры, режиссёра, известного российскому зрителю по спектаклям в БДТ им. Г. А. Товстоногова («Преступление и наказание» Ф. М. Достоевского) и в Театре Наций («Друзья» Кобо Абэ). Японский режиссёр поставил пьесу с актёрами театра «Чеховская студия» — хозяевами фестиваля. Миура представил на суд публики своеобразное понимание не только чеховской пьесы, но и русской духовной глубины. Режиссёр убеждён: российский зритель знает «Вишнёвый сад» наизусть, поэтому из пьесы можно выкроить самостоятельное произведение, задействовав лишь отдельные цитаты. За развитием сюжета следить бесполезно, ведь события пьесы разбросаны чуть ли не в хаотичном порядке. Персонажи превращены в иероглифы, застывшие в одной мизансцене. Тонкие чеховские символы выводятся в навязчивый мотив: не единожды по сцене щедро и звонко рассыпаются монеты, шуршат под ногами Лопахина ветви уже срубленного сада, а звук лопнувшей струны превращается в громкие звуки стройки — звуковая партитура выстроена с особой тщательностью. В условиях жёстко застроенной формы артисты «Чеховской студии» всё же доходят до психологического чеховского содержания. В конце спектакля щемящей болью из самого сердца вырвется фраза Раневской (Полина Елисеева): «О, мой сад…» Герои вдруг осознают горечь утраты своего сада, согревающего их обледенелые сердца дорогими воспоминаниями.
Совершенно иное прочтение представил режиссёр Рача Махатаев (Русский драматический театр имени М. Горького, Астана, Казахстан). Герои его спектакля существуют на деревянном настиле неровной формы, словно на обломке, оставшемся после крушения корабля (художник — Ксения Бодрова). Шарлотта (Анастасия Понеделкова) неслучайно читает монолог Нины Заречной о гибели всего живого на земле: круг жизни этих героев тоже скоро завершится — они разъедутся, забрав свои скромные, неопрятно перевязанные пожитки. Не уедет только Фирс (Евгений Карачаров), который давно стал частью этого дома и останется в нём навсегда: над ним тёплым, словно домашним, огоньком зажигается хрустальная люстра. Она озаряет светом и опустевшее, сиротливое пространство сцены, и одинокого, испустившего дух старика. Быть может, этот свет — своеобразная робкая надежда на будущее, которое ожидает героев.
Не только драматургия, но и рассказы Чехова были представлены на фестивале. Интерес к Чехову-прозаику проявился далеко за пределами России — в знойной Африке. Театр Джельфы из Алжира привёз спектакль Халеда Уануки «Дипломатия». В часовом динамичном сценическом действии соединены два рассказа: «Дипломат» и «Пересолил», оба — о казусах человеческой коммуникации. Эпизоды из рассказов переплетаются в единый сюжет, а связующей нитью служат короткие сценки-шутки вроде итальянских лацци из комедии дель арте, не имеющие прямого отношения к действию: то герои играют в шиш-биш, то отплясывают «Калинку-малинку». Спектакль был показан на арабском языке с переводом в титрах, но, даже несмотря на это, артисты щеголяли русскими словечками и, кажется, получали острое удовольствие от одобрительного смеха в зале.
Чеховскую «Степь» привез из Новочеркасска Донской театр драмы и комедии имени В. Ф. Комиссаржевской. Леонид Алимов — приглашённый режиссёр из санкт-петербургского Театра им. В. Ф. Комиссаржевской — сделал из «Степи» спектакль-притчу. Раскинулась его степь по мелиховской земле, с танцами да песнями: русскими, польскими, еврейскими, казачьими… В степном раздолье собрались персонажи других чеховских рассказов: «Студент», «Печенег», «Шампанское», «На подводе», «В родном углу» — их герои рассказывают свои истории от первого лица. Через эти истории Егорушка (Евгений Столяров) узнаёт многое о жизни, проходит свой путь из детства во взрослую жизнь.
Студенческие работы
Афиша фестиваля пестрила спектаклями не только профессиональных театров, но и студенческих коллективов. Четвёртый курс ГИТИСа под руководством Ольги Якушкиной показал дипломный спектакль «Дом с мезонином» по рассказам Чехова. Драматургическую основу составили также рассказы «Верочка» и «На чужбине».
Мастерская актёра Школы драматического искусства Олега Малахова из МГПУ вот уже не первый год привозит в Мелихово свои студенческие работы. В этот раз на традиционном вечере памяти Олега Ефремова второкурсники показали спектакль «Скатившаяся звезда», в который вошли отрывки из пьес советских драматургов, песни и стихотворения советских авторов. Спектакль играли в стилистике психологического реализма, которому по-своему всегда был верен Олег Ефремов. «Скатившаяся звезда» органично вписывается в фестивальный репертуар, поскольку связь с чеховским «лирическим драматизмом» проскальзывает и в советской драматургии, вампиловской и «поствампиловской». Пристальное внимание уделяется личности героя: его желания остро резонируют с действительностью, с обыденным течением жизни. Герои помещены в будничные обстоятельства, где от бытовых повседневных мелочей происходит движение к внутренней драме.
«Чехов плюс»: «пушкинское» отделение фестиваля
Разнообразие фестивального репертуара не исчерпывается перечисленным. Специальная программа «Чехов плюс» традиционно обогащает фестиваль спектаклями по произведениям других авторов. В этом году им стал Александр Пушкин, 225-летие которого празднует весь мир.
Открывал спецпрограмму петербургский Малый театр кукол спектаклем «Сказка о попе и работнике его Балде». Режиссёром выступил художественный руководитель театра — Чакчи Фросноккерс. Знакомые с детства сюжеты обретают в его режиссуре нетривиальное воплощение, а восприятие кукол выходит за грани привычного. Художник Ульяна Елизарова создаёт пространство мастерской сапожника, в которой из бытовых предметов мастерятся персонажи волшебной сказки. Вместо кукол — сапоги, лапти, ботинки или стулья с нарисованными смешными рожицами. Актёр Владислав Романов управляет куклами не только руками, но и ногами. А ещё он виртуозно выполняет акробатические трюки и периодически заводит диалог со зрителем. Переливающаяся светлой энергией сказка получилась по-детски весёлой и по-взрослому умной и тонкой.
«Сказку о мёртвой царевне и семи богатырях» режиссёра Сергея Захарина привез из Москвы Театр Романа Виктюка. На глазах у зрителей Пушкин (Кирилл Шендеров) сочиняет эту историю, управляет неугомонными персонажами, примиряет силы добра и зла. Актёры играют скоморохов, которые перевоплощаются то в обитателей леса, то в гостей на свадьбе, то в других персонажей сказки: злую мачеху (Мария Матто), добродушного Елисея (Алексей Галкин), хрупкую царевну (Валерия Энгельс).
Ещё один кукольный спектакль по Пушкину привёз Костромской областной театр кукол. «Метель» в режиссуре Наталии Степаненко получилась по-настоящему волшебной. Метель-затейница кружит главных героев в ритмичном танце, вырисовывая красивейшие рисунки человеческих судеб. Актёры играют в «живом плане» и управляют куклами-марионетками. Жанр спектакля — церковно-приходская трагикомедия. Надо сказать, что отзвуки трагического присутствуют на этом фестивале не в одном спектакле по Пушкину.
Непредсказуемости судьбы посвящена «Пиковая дама» Серпуховского музыкально-драматического гортеатра. Режиссёр Павел Цепенюк соединяет повесть Пушкина и одноимённую оперу Чайковского. В игорном доме (художник — Анастасия Данилова-Кухно) вокруг ломберного столика собирается роскошное светское общество: изящные дамы в мехах и бриллиантах, мужчины в костюмах и фраках. Изумрудный занавес похож на сети, которыми ловят игроков и превращают их в зависимых. Раскачивающиеся люстры вторят сумасшествию Германа (Дмитрий Глухов). Помпезный оперный стиль, арии, которые соседствуют с драматическими диалогами, и формальные хореографические вставки создают романтический характер темы спектакля. Блеск красивой жизни ослепляет главного героя, заставляя его забыть, что жизнь — игра, в которой никогда нельзя знать наперёд, как ляжет карта и кем ты закончишь игру — победителем или проигравшим.
С самим Пушкиным судьба тоже обошлась жестоко: зимой 1837 года на окраине Петербурга состоялась его дуэль с Дантесом, ставшая для поэта последней. С особой скорбью переживали гибель Пушкина друзья-лицеисты. По мотивам пьесы Елены Исаевой «Лицей. Девятый выпуск», в основу которой легли реальные события пушкинской истории, поставлен спектакль «Лицей» — совместный проект московского Театра имени А. С. Пушкина и Школы-студии МХАТ (режиссёр — Андрей Кузичев). Это история о взрослении и переоценке ценностей, наивной попытке молодых поэтов противостоять жёсткой государственной системе. Противостояние выражено даже в расстановке зрительного зала: зрители делятся на два лагеря и размещаются напротив друг друга, освобождая центр для сценического действия. Здесь молодые артисты — почти ровесники своих героев — зачитывают рэп на стихотворения поэтов Золотого века, отстаивают собственную правду.
Азербайджанский русский драматический театр имени Самеда Вургуна из Баку привёз «Капитанскую дочку» режиссёра Игоря Коняева. Его спектакль напоминает иллюстрацию романа: актёры держат заметную дистанцию с героями, а видеопроекция на заднике сцены обозначает место действия (например, видами крепости) или дополняет атмосферу футажами разбушевавшейся метели. На ней также появится отцовское наставление Пете Гринёву: «Береги платье снову, а честь — смолоду». Эта фраза станет едва ли не ключевой, отражающей основную идею спектакля. Главным героям — Пете Гринёву (Джохар Абдуллаев) и Маше (Тамилла Абуталыбова) — предстоит пройти путь от детства к юности, совершив настоящий подвиг души: вопреки всем соблазнам и трудностям сохранить честь и достоинство.
Тому, как важно сохранять свою самость, посвящён спектакль Егора Чернышова «Барышня-крестьянка». Из маленького закрытого городка Заречного Театр юного зрителя привёз лаконичный, но при этом очень выразительный спектакль. Здесь нет подробностей крестьянского быта, сценография минималистична: в белом пространстве сцены тут и там развешены рамы с изображением берёзовых стволов — условное обозначение берёзовой рощи (художник — Светлана Тужикова). Персонажи заданы так же условно, их образы напоминают чёткие штрихи художника на белом холсте бумаги. Пушкинский игровой сюжет в спектакле развивается стремительно, легко, играючи: с переодеваниями и комичными ситуациями. Но за внешним комизмом скрывается серьёзная тема: не сковывать своё естество грубыми рамками и без притворства явить себя этому миру.
Графичными, словно выпрыгнувшими из детской книжки, предстают персонажи «Графа Нулина» Липецкого академического театра драмы имени Л. Н. Толстого. Режиссёры спектакля Владимир Борисов и Андрей Литвинов — одновременно исполнители главных ролей Нулина и Барина. Создатели этого спектакля, так же как и предыдущего, не претендуют на точное воссоздание деталей деревенского быта. На белых костюмах героев условно очерчены линии корсета, фрака, сапог. По одну сторону сцены — огромная декорация книги с такими же условными рисунками, по другую — портрет Пушкина (Эмин Мамедов), периодически оживающего и танцующего вместе с героями. Их беспросветная деревенская скука разбавляется танцами и артистично исполняемыми песнями. Настоящим праздником для героев становится появление графа Нулина (Владимир Борисов). Граф носит чудную завитушку из волос на голове, не выговаривает букву «р» и похож на большого очаровательного ребёнка, совершившего шалость. В этой истории заразителен каждый, спектакль наполнен шутками и юмором.
Противоположным по тематике и атмосфере стал «Онегин», ещё один спектакль Липецкого театра драмы. Его режиссёр, Евгений Азманов, выступил и исполнителем главной роли. Преамбулой к основному действию послужила танцевально-пластическая композиция (хореограф — Анастасия Татьянина), где актёры в масках зайца и волка иллюстрируют предысторию Онегина, описанную в черновых вариантах романа. Режиссёр вводит дополнительного героя, которого называет Душой Онегина (Евгений Чурилов). Несмотря на иллюстративность данного приёма, очевидна попытка режиссёра проникнуть в суть главного героя, разобраться в причинах его циничности и холодности.
Липецкий театр драмы в целом имеет особенную творческую связь с усадьбой Чехова: именно он в 1982 году первым дерзнул сыграть в Мелихово, на пленэре, чеховскую пьесу. Позже театр стал одним из основоположников традиций фестиваля. В этом году его спектакли (наряду с казахстанским «Вишнёвым садом») завершали программу.
В последний фестивальный вечер впервые за десять дней шёл дождь. После оживлённого театрального марафона неохотно пустела мелиховская земля, постепенно расходились её гости. Ярко светились звезды, слышался шорох листвы тополей и лип. Было в этой тоскливой безмятежности что-то очень чеховское, жизненно-поэтичное. «Когда я слышу, как шумит мой молодой лес, посаженный моими руками, я сознаю, что климат немножко и в моей власти, и что если через тысячу лет человек будет счастлив, то в этом немножко буду виноват и я» — эти слова доктора Астрова из «Дяди Вани» оказались пророческими. Мелиховский сад, который Чехов взращивал на протяжении семи лет, шумит до сих пор и, наверное, будет шуметь ещё долго — и шорохом листвы, и птичьим перезвоном, и весёлыми разговорами приезжающих гостей. Ещё долго этот сад будет наполняться и ароматом сирени, и запахом мокрой травы после дождя… И в этом большая человеческая заслуга Антона Павловича Чехова и тех, кто на протяжении долгих лет сохраняет его наследие.
