Бег по кругу

Эссе Софии Шапенко о спектакле Егора Равинского «С вечера до полудня» в Школе драматического искусства. Постановка по пьесе Виктора Розова — вторая работа режиссёра на сцене ШДИ после «Трудового хлеба» А. Н. Островского.

Первое, что замечаешь, — пол в виде беговых дорожек. Тут и там расставлена мебель — она образует жилые островки в холодном, неуютном пространстве, но видишь только эти дорожки, упирающиеся в стену. Замкнутый круг. Бег по кругу. Безысходность. 

Звучит фортепиано, и писатель Андрей Трофимович Жарков декламирует своё новое сочинение. Добросовестный певец заводов и фабрик, прославитель великой стройки коммунизма, Жарков пережил своё время, и теперь его пантомиму наблюдают с равнодушием. Дочь Нина натягивает на лицо дежурную улыбку, внук Альберт прилежно слушает, а отец Альберта, Ким, просто заснул в кресле — устал после тренировки. В этой семье живут как на руинах: разбросаны обломки счастливых воспоминаний, и всё, что остаётся домочадцам, — перебирать их в руках и бесконечно ворошить прошлое, не имея настоящего. 

…Услышав храп Кима, Андрей Трофимович демонстративно обижается и уходит в свою комнату. Олег Охотниченко пишет героя широкими мазками. Его Жарков похож на вездесущего бригадира: крепкий, коренастый, он всю жизнь работал руками и оттого не растерял физической силы. А писательство — лишь маленькое недоразумение в жизни этого широкого, деятельного человека. Как скажет в одной из сцен Ким, «к нему каких-то помощников приставили — взвод! — и соорудили эту самую „Дорогу к счастью“. Роман по тем временам вполне стоящий. Премия, квартиры, газеты…» Но теперь газеты, свидетельствующие о мимолётной славе писателя, используются вместо обоев. А Жарков, разочарованный в своём «таланте», испытывает тяжкие душевные муки.

В гостиной обстановка не менее нервная. Нина и Альберт (последнего играет Кирилл Тепляков) накрывают на стол; воздух напитан ожиданием ещё не разразившейся грозы. Герои перебрасываются наивно-интеллектуальными репликами, где смешаны испанские глаголы и русские пословицы, научные термины и особый, «домашний» лексикон — узнаваемая черта Розова-драматурга. Такой ничего не значащей болтовнёй Нина с Альбертом не разряжают обстановку, а напротив, сгущают и без того душную атмосферу дома. 

Пока виновный Ким выбежал за хлебом, в доме появляется нежданный гость — Лёва Груздев. Чистенький и худенький кандидат наук, он когда-то был первой любовью Нины. В исполнении Максима Маминова Лёва приобретает черты бизнес-коучей: аккуратность, приветливость и… теплохладность. Только такие, как он, могут рассуждать об институте семьи в доме, где недавно скончалась мать. Только такие, как он, способны исчезнуть на девять лет, а потом явиться и спокойно расспрашивать о жизни. Но, в отличие от ранних своих пьес, здесь Розов никому не ставит нравственного диагноза, а просто наблюдает за людьми. И даже Лёву язык не поворачивается назвать плохим или хорошим — он такой, какой он есть. Не больше и не меньше. 

Чем-то похожа на Лёву Нина. Молодая одинокая женщина, она пережила попытку суицида и пьёт успокоительные перед сном. Ольга Бондарева рисует свою героиню акварельными штрихами: неброско, неярко, не повышая голоса. Она существует в режиме экономии энергии, и даже в ночной сцене, где Нина приходит к Лёве и просит подарить ей ребёнка, актриса действует всё так же обессиленно. Честно признаться, их с Маминовым неспешный ритм больше соответствует вялому течению действия, чем внезапные вспышки Охотниченко в роли Жаркова и Сергея Ганина в роли его друга Егорьева. Эти двое жестикулируют с давно не виданным актёрским жаром и энтузиазмом; такое ощущение, что перед тобой современники Розова. К сожалению, текст ролей достаточно однобок, чтобы всерьёз воспринять проповедь о чуде искусства (Егорьев) или речь в пользу второсортной литературы (Жарков), однако Охотниченко и Ганин заразительны сами по себе.

Эмоциональное ядро спектакля — Ким. Андрей Финягин играет одинокого и обозлённого мужчину, несостоявшегося чемпиона мира, и играет прекрасно. Вытянутая, «ослиная» челюсть, бегающие глаза, истерический смех — герой похож на шизофреника. Странно, но все его безобразные выходки (танцевальная агония под Immigrant Song, топтание портрета бывшей жены на глазах у сына) вполне вписываются в атмосферу дома: здесь перестали чему-либо удивляться. Новый роман Жаркова, появление Груздева, внезапный приезд Аллы Васильевны (Мария Викторова), бывшей жены Кима, — всё летит в мясорубку, откуда выходят пресные полуфабрикаты, а не события жизни. И в такой обстановке подрастает Альберт, чей отец — неудачник, а мать — успешный дипломат в Бразилии. 

Приезд Аллы Васильевны становится кульминацией спектакля. К этому моменту Андрей Трофимович успевает сжечь рукописи во дворе дома, Нина — пережить отказ принципиального Лёвы, а Ким — привыкнуть к мысли, что сын принадлежит не только ему. К визиту «заморской дамы» все готовятся как к празднику: наряжаются, сервируют стол, бегут в магазин за шампанским. Приход Аллы Васильевны в тот миг, когда у всех окончательно «накипело», мог бы кардинально изменить атмосферу спектакля, но Равинский придерживается взятого темпоритма и встреча гостьи вливается в тягучий, как мёд, поток событий одного дня. Кажется, что летние сутки растянулись на целый год.

При виде Аллы Васильевны нервничает один лишь Ким. Он не находит себе места, паясничает на все лады и запихивает в рот конфеты, пытаясь успокоиться. Ведь в этом году Альберту исполнилось шестнадцать, он получил паспорт, и Алла Васильевна зовёт его в Англию на всё лето. Ким понимает, что прятать сына бессмысленно: пришло время, когда ребёнок делает выбор сам. Многие считают, что пьеса Розова как раз об этом, о способности сделать первый шаг к свободе — однако свобода бывает разной. Кто-то, расставшись с домом, идёт по головам к мнимой цели, не замечая, как ложатся под его лёгкой поступью близкие (Лёва Груздев). Кто-то погружается в одиночество, единственное спасение от которого — труд (Нина). Кто-то делает первый шаг и уже заносит ногу, чтобы сделать второй, но какая-то необъяснимая сила пригибает его к земле (Ким). И небольшая пьеса Розова — это книга человеческих судеб, полная тоски по неосуществимому и радости за осуществлённое. Сегодня в квартире Жарковых распахнутся окна и Альберт увидит мир — большой мир, лежащий дальше Площади Восстания и зоопарка. Финал спектакля одновременно радостен и грустен: для Альберта вечная беговая дорожка станет взлётно-посадочной полосой, а для его отца Кима останется той же полосой препятствий, где никогда не было, нет и не будет настоящих соперников. 

Авторы

София Шапенко